Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - Страница 64

Недалеко, удобно, пю-мезонный ветерок приятно освежает и отрезвляет. В «торнадо-кванте» есть бар с кофе-коньяком, с горячими собаками и с какими-то оранжевыми морковно-помидорными салатиками, при баре — микроволновая полевая кухня на двенадцать персон и совмещенный санузел; я сходил на горшок, почистил зубы, сделал несколько приседаний, умылся, причесался (хотя, что уж там причесывать?), перевязал галстук и… нарушил предписание доктора Вольфа — хлопнул на халяву рюмку коньяка. Прозит. Для храбрости?… Нет, для уверенности,- я не трус, но для храбрости нужна уверенность, а я был не уверен в себе; вот только не успел позавтракать. Коньяк у председателя на удивление дрянной, с красноречивым названием «Цицерон» (халява — она халява и есть, сам же председатель Сур попивает кислейший брют и закусывает пресными сухариками,- оттого, наверно, так долго живет), от этого «Цицерона» во рту остается неприятный привкус,- говорят, это привкус клопов; не знаю, никогда не ел клопов.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СУРИ'НАМ.

Из «торнадо-кванта» я выбрался сам, пожизненного председателя ФУФЛА господина Сури'Нама телохранители вывели иод белы, точнее, под желты руки. Меня всегда удивляла темная гладкая желтизна его кожи,- желчь со свинцом. Даже для человека азиатского происхождения такая желтизна неестественна. Председатель тускло светился, струился и переливался, как засвеченный медленными пю-мезонами. Ходячий труп. Пожизненный председатель ФУФЛА Сури'Нам. Зачем охранять его тело, если оно пожизненно? Труп Сури'Нама, ходящий по жизни. Ладно, хватит о председателе Суре. Он протянул мне дрожащую руку и заговорил, как с трибуны, о «…многомиллионной армии тиффози, которые рады в моем лице…». Я протянул ему свою, тоже дрожащую, и спустил его с кафедры: — И все-таки не пойму, зачем я вам понадобился? Вы же меня хорошо знаете. Я неуживчивый тип, на мне где сядешь, там и слезешь это четвертый закон термодинамики. Первые три я не знаю, но это четвертый точно. И потом, у меня хроническое раздвоение личности, спросите доктора Вольфа — одна половина никогда не знает, что будет делать другая. Почему Главным не назначили Войновича?

— Я предлагал Войновича. Честно скажу: я был категорически против вашей кандидатуры. Я очень надеялся, что вы не понравитесь Президенту. Но сам Лобан просил за вас. Более того, Лобан настойчиво рекомендовал вас на свое место.

Значит, Лобан, как и обещал, приложил руку к моему пазначению. Добре.

«ПРИМ. Ничего не «добре». Лобан, конечно, рекомендовал меня на пост главного тренера, но мы с председателем Суром темнили друг перед другом и ходили вокруг да около запретной темы. Мы оба хорошо знали, КТО настоял на моем назначении и КТО дал согласие на мое назначение, чтобы преждевременно не раскрывать участие в этом деле Службы Охраны Среды, но мы плохо понимали, ЧТО стоит за моим назначением. Сейчас об этом уже можно говорить. А тогда нет»

— Вы почему не побрились? — спросил председатель Сур, пытаясь перевести этот скользкий разговор с тонкого льда на нейтральную почву.

— Бритва тупая.

— Я вам подарю лезвия,- обрадовался он.- Вы какой бреетесь — «жиллетт» или «вилкинсон»? Как по мне — «жиллетт» мягче.- Председатель погладил ладонью свой полированный череп.

— Я бреюсь опасной бритвой. Золинговая сталь «два близнеца».

Сури'Нам задумался, провел пальцем по горлу и спросил:

— Это такая первобытная бритва-складень? И правите ее на солдатском ремне с зеленой пастой?

— На офицерском ремне. Но у меня паста закончилась.

— Я вам достану пасту «гойя»,- пробормотал Сури'Нам.Мне говорили, что у вас повадки пещерного человека, но я не думал, что до такой степени.

— Подобной золинговой бритвой брился сам Эйнштейн,отпарировал я.Хорошие мысли приходят в голову во время бритья. Однажды он рассматривал на бритве клеймо «два близнеца» и придумал эффект двух близнецов для своей СТО.

Председатель не знал этой аббревиатуры.

— Специальная Теория Относительности,- объяснил я.

— Этот ваш Эйнштейн тоже, наверно, был порядочным дикарем,- ответил председатель Сур.

МОИ ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ КОНЮШНИ.

ТРОННАЯ РЕЧЬ.

Наш «торнадо-квант» встречали Макар с Чайником — знаменитая связка голкиперов, наше «дубльве», два Виктора — капитан конюшни Виктор Мак'Карра и его ведомый Виктор Чаянов. Кто из тиффози в обоих полушариях Вселенной не знает поношенный свитер и задрипанную кепку Мак'Карры с пуговицей на макушке? Эта пуговица с секретом — третий глаз, ловящий лю-бизоны и позволяющий Мак'Карре спокойно пасти своих лю-бизонных телят в нейтральных зонах. Не ахти какой голкиперский секрет, но удобно, и правилами разрешено.

Председатель Сур пожал Мак'Карре его мозолистую руку, а я приветственно подмигнул Чаянову. Мак'Карра очень знаменит, Чаянов — тоже, хотя и в тени Мак'Карры. У Мак'Карры сразу три тиффозных прозвища — Макар, Макарон и Кепка (получить от тиффози хоть одно устойчивое прозвище — великое дело для футбольного профессионала; прозвище — это не только признание и слава, это больше — это любовь; многие футболисты даже вносят свое новое имя в паспорт, но другие так и остаются без профессионального прозвища при своих изначальных фамилиях). Макар — спокойный, обстоятельный, немногословный сорокалетний мужик (Чаянов же — Чайник, кипуч и порывист); наверно, Макар единственный человек из всех жеребцов в конюшне, который «сказал — сделал». И его надо уметь слушать.

Вот и сейчас Макар сказал: — Осторожно, дверь!

Но телохранители, ведущие председателя Сури'Нама, уже успели не заметить тонкую стеклянную дверь, сходу вошли в нее и разнесли ее вдребезги.